Много лет назад героиня интервью начинала работу на предприятии с позиции эколога. Идея переработки отходов зажигала её со студенческих лет. Присоединившись к команде ИРЗ на самом первом этапе жизни завода, она была активным участником всех стратегических и тактических экспериментов, о которых теперь с удовольствием рассказывает, на практике доказывая следование основному принципу компании – быть максимально открытыми в коммуникациях и сотрудничестве.
- Бизнес по утилизации РТИ - один из нескольких в портфеле акционеров. Чем мотивировались учредители, запуская завод по переработке шин? Не жалеют, что когда-то начали это дело?
Диана:
- Однозначно нет. Всем иногда бывает сложно, но мысль, что они зря когда-то это начали, ни разу никому из них не приходила в голову. Идея бизнеса появилась в период работы над своей дипломной работой Айка Гндляна, одного из собственников компании. Бизнес-модель резиноперерабатывающего предприятия его настолько вдохновила, что он решил именно этим и заняться, выйдя из стен университета. Уже на этапе старта у него сформировалась концепция, объединяющая завод по переработке шин и строительную компанию, в дальнейшем вместе со своим партнёром Денисом Мартыняком они превратили бизнес в группу компаний полного цикла GM GROUP HOLDING, которая включает в себя «ИРЗ», проектное бюро и компании, строящие спортивно-рекреационные объекты с использованием полученного в ходе переработки отходов вторсырья.
- Наверняка речь идет о серьёзных инвестициях. Привлекали кредитные средства, какие-то гранты или субсидии?
- Бизнес стартовал и проходил становление исключительно за счёт собственных средств учредителей. Для них – это не источник пассивного дохода и точно нечто большее, чем просто бизнес. Они по-настоящему горят идеей рециклинга, живут этим. Причём, переработка отходов не является самоцелью. Девиз нашей группы компаний – «От идеи – до воплощения!» Направление утилизации встроено в общий процесс создания нами безопасных, эргономичных, эстетичных и экологичных пространств в городах и посёлках Иркутской области. Получение необходимого для строительства таких объектов сырья из переработанного вторресурса - это одно из средств в достижении поставленных целей, а не итоговый результат. Нам неинтересно просто брать отходы и перерабатывать их во вторичное сырье. Мы хотим трансформировать реальность, создавая качественную среду и меняя сознание людей. Мы ликвидируем свалки, перерабатываем старые шины, создаем новые стадионы, на которых тренируются чемпионы предстоящих олимпиад. Так прошлое становится основой для будущего.
- То есть у вас не было ни одного провала или ошибки на начальном этапе запуска завода?
Диана:
- Был момент, когда я решила связаться с руководителями всех шиномонтажных мастерских Иркутска с уверенностью, что они загорятся моей идеей по сбору шин у жителей города. Но мне отказали во всех 300 компаниях, которые я обзвонила, потратив на это уйму времени и сил. Не помогли ни подробные письма с экологическими обоснованиями, ни призывы к исполнению нормативных обязательств. Стало понятно, что нужно искать более креативные и небыстрые варианты решения этой задачи. Я изучила портрет типичного владельца шиномонтажной мастерской и поняла, что все они мужчины, которых можно вовлечь в историю с сильным духом доброй конкуренции, предложить им возможность стать победителем. Мы разработали и запустили игру «Экопрофи», в рамках которой шинные центры соревновались между собой в количестве принятых от клиентов и отправленных на переработку старых шин. Лидеры получали знак качества «Экопрофи», кубки и упоминания в информационных ресурсах, освещавших эту акцию. Игра продолжалась в течение года. За это время участники привыкли работать иначе и стали правильно распоряжаться покрышками без дополнительного стимулирования с нашей стороны. В 2019 году нам стали звонить из разных СТО и просить установить на их территориях сетки для приёма шин от клиентов. А к 2020 году у нас даже образовалась очередь из таких компаний.
- Сколько таких пунктов работает сейчас? В каком порядке вы забираете накопившийся объём шин? Есть какой-то график? Мониторинг?
Диана:
- 30. Они расположены в местах, которые охватывают основные клиентские маршруты внутри Иркутска, Ангарска и Шелехова. То есть один наш пункт принимает резину, образующуюся на нескольких СТО. Шины в сетки этих пунктов может положить каждый желающий, независимо от того, обслуживается он в этой СТО или нет. Основные потребности шиномонтажных мастерских на текущий момент мы закрываем. Что касается мониторинга, мы делаем это удалённо, интегрировав наши пункты в сервисное приложение для работы с клиентами UDS. Через этот канал к нам поступают уведомления о том, что та или иная сетка заполнена и нужно отправить машину для забора шин. В целом система работает хорошо. И мы, и сотрудники СТО довольны результатом.
- Раз уж Вы затронули тему сырья, давайте подробнее поговорим об этом. Откуда оно поступает, в каких объёмах? Есть ли какие-то сложности в загрузке производства?
Диана:
- У нас три основных потока. Первый образуют юрлица, которые в рамках природоохранного законодательства обязаны утилизировать старые шины на профильных предприятиях. Второй канал, в развитие которого мы вложили больше всего времени и энтузиазма, – приём шин от населения. Третий источник входного сырья для нас - это свалки, которые мы самостоятельно ликвидируем в разных районах области. Буквально вчера справились с очередной, примерно на 12 тонн отходов, в Тулуне. Теперь занимаемся подготовкой к ликвидации большой свалки на севере региона, в Усть-Куте.
- Это недешевая история. Вы делаете это за собственные средства? Насколько это экономически обосновано?
Диана:
- Конечно, мы используем все появляющиеся возможности снизить затраты на проведение подобных работ. Мы подаём заявки на профильные региональные гранты и время от времени их получаем. Но этих средств недостаточно, чтобы мы могли компенсировать свои расходы на ликвидацию средней или крупной свалки. Если речь идёт о небольших территориях, загрязненных отходами шин, мы привлекаем на помощь в качестве волонтёров неравнодушных жителей региона, организуя для них экологические акции в форме субботников.
- Почему вы не получаете плату за выполнение этих работ от владельцев земельных участков, на которых располагаются эти свалки?
- Это непростой и «больной вопрос». Дело в том, что именно шины и отходы шин не входят в число тех категорий отходов, накопленный вред от загрязнения которыми обсчитан и регламентирован. Если, например, на ликвидацию несанкционированных свалок ТКО из бюджетов муниципалитетов выделяются средства, то расходы на ликвидацию свалок шин просто не предусмотрены бюджетами большинства регионов России. Ни внятных законных оснований, ни финансовых инструментов оплаты подрядчику подобного вида работ на текущий момент нет. Мы знаем о прецеденте в Ленинградской области, где наши коллеги смогли осметить работы по ликвидации шинных свалок и запустить этот процесс. Мы пока не повторили их результат, хотя такая цель у нас есть, не буду скрывать.
- У многих утилизаторов вопрос сырья стоит очень остро. Ряд компаний вынуждены закупать сырьё на не самых привлекательных условиях, что ударяет по себестоимости и рентабельности бизнеса. Как выглядит сырьевая экономика вашего предприятия?
– Только один сегмент - юридические лица с обязательствами по утилизации отходов шин – оплачивают нам услугу по переработке. Сбор шин от населения является бесплатным для пользователей наших пунктов, но ложится затратами по запуску и обслуживанию этих пунктов на нас. Мы не оплачиваем сырье частным лицам. И юридическим, впрочем, тоже.
- Нерентабельно?
- Дело не в этом. Жизнь показала, что это очень неоднозначная и порочная практика. С 2017 по 2019 годна рынке существовал дефицит сырья и наши коллеги, работавшие на других предприятиях, пробовали платить деньги за принесенные шины. Так вот они столкнулись с плачевным результатом: без колес стали оставаться все припаркованные на улицах их города автомобили, а финансовые результаты решивших платить за шины утилизаторов-новичков быстро упали ниже уровня рентабельности. В итоге стало очевидно, что модель, предполагающая оплату переработчиками РТИ сырья для своих производств, – тупиковая. Она ломает экономику целой отрасли и приводит к негативному побочному социальному эффекту. Мы изначально не верили в платную историю. И шли иным путём: более эффективное взаимодействие с юридическими лицами, масштабная работа с населением и ликвидация свалок. В итоге мы сумели организовать производственный и коммерческий процессы завода без дефицита входящего сырья.
- Как выглядит структура поступления сырья и производительности завода?
Диана:
- Она менялась на протяжении нескольких лет. В 2017 дефицитном на сырьё году мы переработали всего 880 тонн шин, активно занимаясь сбором шин у юрлиц. В 2018 мы утилизировали уже 1770 тонн шин, из них 110 уже было собрано у населения. В 2019 мы утилизировали почти 2000 тонн, включая 99 тонн, переданных физлицами. В пандемийный 2020 год мы переработали 1780 тонн, причем 460 из них – это «частная» шина. В прошлом году мы утилизировали почти 4700 тонн, причем объём переданного жителями сырья составил уже 600 тонн.
- Цифры, которые Вы назвали по общегодовым объемам переработки впечатляют. Что за оборудование стоит на вашем производстве? Какова его предельная мощность и степень загрузки? Есть ли какие-то проблемы в текущей ситуации, связанные с международными санкциями на приобретение оборудования, технологий и комплектующих?
Диана:
- У нас стоит производственные две линии, совокупной мощностью 5200 тонн в год. Можем переработать и больше, но тогда придется пересматривать графики работы сотрудников предприятия, количество и продолжительность их рабочих смен. Сейчас завод работает в две смены. Необходимость второй линии мы поняли в прошлом году, когда объём сбора впервые стал превышать возможности стоявшего у нас оборудования. Приобрели второй комплекс. Он, как и первый, российского производства, изготовлен в Новосибирске. Поэтому проблем с комплектующими или сервисной гарантией у нас нет. Что касается технологии, здесь тоже не возникает никаких вопросов. Кстати, спустя время после запуска первой линии, мы провели модернизацию оборудования, увеличив мощность магнитных сепараторов. После этого объем производимой резиновой крошки вырос, а чистота металлического корда повысилась.
- Насколько автоматизирован процесс переработки? Сколько человек необходимо, чтобы обслужить производственный цикл смены?
Диана:
- Минимум 6 человек, включая бригадира и инженера по технике безопасности. Самый неавтоматизированный этап – первый, на котором происходит разбортовка колеса и измельчение шины на чипсы с закладкой их на линию. Далее она работает без участия людей.
- Какой объём готовой продукции завода идёт на внутреннее потребление, а какой на продажу?
Диана:
- Более 60% производимой нами крошки используется внутри группы компаний для благоустройства строящихся нами объектов: детских, многофункциональных рекреационных и спортивных площадок, футбольных полей, хоккейных и теннисных кортов и стадионов. Также мы производим травмобезопасную мягкую плитку и бордюры.
40 % вторсырья мы продаём. В этом сезоне все объёмы производимой нами крошки, расписаны на месяц вперед, закреплены за конкретными покупателями в порядке очереди.
- Что делаете с готовой продукцией вне сезона, когда применить резиновую крошку не можете ни вы, ни покупатели.
Диана:
- Этот рынок очень вариативен и динамичен. Ситуация на нём может меняться в течение года неоднократно, с ощутимыми колебаниями между профицитом и дефицитом. Конечно, у нас есть складской запас. При этом, в сезон стабильно формируется дефицит готовой и качественной крошки. Поэтому все зимние запасы реализуются нами ещё до завершения тёплого периода.
- Рассматриваете ли вы идею ещё расширять мощности?
- С учетом того, что вторую линию мы поставили только в прошлом году, в ближайшей перспективе расширяться в этом смысле мы не планируем. Но у нас есть другие, даже более амбициозные планы. У всех утилизаторов шин есть одна и та же проблема: в ходе переработки покрышек образуются такие виды фракций, как текстиль и металлическая стружка. Для нас это не отходы производства, а побочный продукт. Если стружку ещё готовы брать предприятия, специализирующиеся на переработке металлоотходов, то с текстилем есть определенные сложности. Внутри компании мы называем это стратегическим продуктом, копим его. Параллельно ведем работу с научным сообществом чтобы найти прорывное нестандартное решение, применения этого стратегического сырья. Мы возлагаем большие надежды на местных молодых ученых, которые еще не успели обзавестись живучими стереотипами в подходах и могут предложить что-то более интересное технологически, чем пресловутый пиролиз и мазут.
Ещё мы готовимся вывести на рынок новый продукт, называть который пока не буду, хотя все важные этапы - экспертиза, получение опытного образца, его испытания и пр. - уже успешно нами проведены. Сейчас работаем над построением системы и стратегии продаж.
- Самое время развеять какой-нибудь распространённый миф о переработке шин, с которыми вы наверняка тоже сталкивались в ходе своей многолетней работы.
Диана:
- Основной расстраивающий нас стереотип - это уверенность большого количества людей в том, что при утилизации свалок мы не несем никаких затрат, просто даром получаем сырьё для своего завода. Мы много и подробно объясняем, что шину, пролежавшую в земле или на дне водоёма иногда более полувека, нужно извлечь с использованием спецтехники, а после подготовить к переработке: очистить от глины, ила, отмыть, обработать и т.д. А объёмы такого загрязнённого исходного сырья могут быть внушительные. В прошлом году, например, мы достали, подготовили и переработали 100 тонн выброшенных в реку шин.
- Какие проблемы ещё для вас сегодня ощутимы?
Диана:
- Нас, как и других утилизаторов, беспокоит реформа РОПа (расширенной ответственности производителей и импортёров). Я имею в виду те изменения в законодательстве, которые сейчас происходят, их нормативные и экономические последствия для нас. До текущего момента оказание услуги по выполнению норматива РОП давало нашему предприятию финансовую поддержку, позволявшую нам организовывать и обслуживать те самые пункты приёма шин у населения и ликвидировать свалки. Но средства от РОП нами финансируются корпоративные социально-экологические проекты. Что будет теперь - непонятно. Это не радует, но при этом, мы в компании для себя уже решили, что, если завтра возьмут и отменят институт РОП в России, мы всё равно будем работать. Да, придётся перестроиться, скорее всего инициировать прямой диалог с властью и обсуждать другие меры поддержки действующих перерабатывающих предприятий. Тем более, если речь идёт компаниях с собственной успешно функционирующей системой сбора и утилизации отходов, с проработанными социальными программами и инициативами.
Если говорить о нашей региональной проблематике, то ещё одна наша большая «боль» - это отдалённые города и посёлки, логистика отходов из которых очень сложна. Там есть целые «кладбища» шин – карьеры, в которые незаконно вывозят и присыпают сверху землёй сотни тонн разных отходов, в том числе и шин. Все об этом знают, но никто с этим ничего не делает, поскольку это дорого, долго и трудозатратно. Мы тоже пока не готовы брать на себя подобные объёмы работ и расходов. Но мы участвуем в предотвращении возникновения подобных захоронений. Наши партнёры из шинных центров, доставляющие новые покрышки клиентам в эти населенные пункты, в обязательном порядке на обратном пути забирают оттуда старые и привозят к нам на переработку. Формат оказался жизнеспособным. Мы прикладываем много усилий, чтобы новые свалки не образовывались и параллельно по возможности разбираемся с уже существующими. Сейчас мы занимаемся ликвидацией большого объекта накопленного вреда почти на 100 тонн отходов.
- Как вы узнаёте о них? Из новостей? Делаете объезды территорий?
- Чаще всего нам сообщают о них неравнодушные местные жители, которые натыкаются на брошенные шины во время пикников, рабочих поездок, путешествий по региону. Они присылают нам фото и локацию своей находки, а мы со своей стороны реагируем на каждое такое обращение и оперативно выезжаем на место. Нас радует, что в последнее время таких сообщений становится меньше. И вовсе не потому, что люди стали менее бдительными или активными. Мы рассматриваем это как результат той профилактической и просветительской работы, которую мы ведём вместе с нашими партнёрами в Иркутском регионе. Если раньше в тёплый сезон нам регулярно сигнализировали о трёх-четырёх новых городских свалках объёмами, то в этом году на территории Иркутска не было обнаружено ни одного такого объекта. Мы знаем о существовании загрязнённой шинами территории в Тулуне, это в 350 км от областного центра, и планируем участвовать в её очистке. В прошлом году мы собирали шины почти за 250 км от завода, в Саянске и его окрестностях. Но сам Иркутск уже начинает излечиваться от «шинного синдрома».
- Как вы делите эти «шинные поляны» с другими переработчиками шин? Они тоже претендуют на это входящее сырьё?
- Насколько нам известно, никто кроме нас в регионе не ведёт подобную работу. Хотя мы изначально хотели сотрудничать с коллегам из других компаний. Предлагали совместно заниматься ликвидацией свалок, но не встретили понимания с их стороны. Зато некоторые переработчики периодически вывозят на свои заводы собранные в наших пунктах шины... Вот такая «честная» конкуренция. Нам грустно это наблюдать и в целом понимать, что мы не встречаем своих коллег, когда следуем путём максимальной открытости и этичной рыночной стратегии.
- То есть с партнёрствами пока дело идёт тяжело?
Диана:
- К счастью, не со всеми его видами. Недавно, например, сбылась ещё одна моя мечта. Мы запустили совместный проект в направлении ESG-сотрудничества со Сбером. Будем устанавливать наши пункты приёма рядом с региональными отделениями, чтобы собирать изношенные шины от сотрудников и клиентов банка. Команда «Сбера» развивает «зеленую повестку» на всех внутренних и внешних уровнях, поэтому надеемся, что их заинтересованность в нашем совместном проекте будет долгой и результативной.
- Такие инициативы не могут остаться незамеченными. Только так можно доказать, что компания компании рознь и есть те, кому действительно не всё равно. Кто делает больше, чем просто бизнес и заинтересован не только в коммерческом успехе, но и в общем благе.
Диана:
- Человек так устроен, что начинает что-либо ценить, только если чувствует свою сопричастность к этому. Когда в прошлом году мы ликвидировали свалку на берегу Ангары, мы пригласили поучаствовать в этом волонтёров, понимая, что сами физически не справимся с этой задачей. Участок местности был очень сложный. С нами на тот «субботник» добровольно вышли не только сотрудники всей группы компаний со своими детьми, но и 170 экодобровольцев из числа жителей региона. Когда такое количество людей собственными руками расчистили свалку, а после написали в своих социальных сетях как им было тяжело, но важно это сделать, мы ощутили большой социальный резонанс, увидели вовлечение в проблему и экоосознанность участников акции и их ближайшего окружения.
- Здорово! Особенно с учетом того, что в благом деле участвовали дети. Это стратегически верный подход с точки зрения работы на перспективу.
Диана:
- Мы в своё время даже создали для детей мультик «История ши». Он просто и доходчиво объясняет чем занимается наша компания и почему важно эффективно распоряжаться природными ресурсами, в том числе и вторичными. Ещё мы сотрудничаем с одним из работающих в Иркутске благотворительных фондов, реализующим экопросветительские программы для детей школьного возраста. Недавно информация о работе нашего завода и переработке шин в целом попала в состав методических тетрадей, по которым занимаются дети.
- Это ценно. Таким образом, вы перерабатываете отходы, очищаете регион от свалок, объединяете местных волонтеров, занимаетесь экопросвещением детей и создаёте качественные и безопасные городские объекты…
- Да, причём у нас существует многолетняя корпоративная традиция по строительству одного бесплатного, благотворительного объекта в год. Ещё мы проводим экскурсии на наше производство для взрослых и детей, а также занимаемся GR-деятельностью. Выстраиваем взаимодействие с региональными властями в части разработки и оценки профильных законодательных инициатив и экологических проектов.
- Вы такие смелые, трудолюбивые, креативные, крутые! Зачем вы при этом, вступаете в отраслевые ассоциации? Например, «ИРЗ» является участником СРО «Ассоциация утилизаторов отходов «Клевер».
Диана:
- Во-первых, у нас есть чёткое убеждение, что сильный усиливает сильного. Когда есть объединение людей, которые активно варятся и развиваются в одном направлении, понимаешь, что внутри такого сообщества рано или поздно, но точно найдутся решения всех актуальных проблем. Особенно, если речь идет о таких случаях, как изменения в профильном федеральном законодательстве.
Во-вторых, когда собирается много увлечённых своим делом и открытых в общении людей, всегда рождается что-то новое. А это впечатляет и вдохновляет вдвойне.
- Какие проблемы Вам видятся как ключевые в отрасли? С чем нам стоит вместе бороться, прикладывая максимум усилий в этом направлении?
Диана:
- Первая проблема – отсутствие инфраструктуры. Сколько бы и что бы об этом не писали, полноценной рабочей системы сбора отходов в стране до сих пор нет.
Вторая проблема заключается в том, что основная часть утилизаторов и заготовителей по-прежнему остаются в теневой зоне. Я поставила себе новую амбициозную цель, как председателю регионального комитета по экологии, – познакомиться со всеми местными переработчиками и выяснить, почему они предпочитают оставаться в подполье и практически не общаться друг с другом. Работая много лет в сфере утилизации я до сих пор не понимаю, почему так живуч миф, что работать легально невыгодно. А это выгодно. Быть чистым, добросовестным и при этом коммерчески успешным утилизатором не составляет никаких проблем для сильного предпринимателя. Эту идею нужно активно транслировать участникам рынка. Если ты работаешь открыто и «в белую», ты получаешь колоссальную поддержку от таких же прозрачных и надёжных партнёров. Принцип «сильный усиливает сильного» работает на всех уровнях системы.
- Как звучал бы основной посыл всем вашим коллегам и клиентам?
Диана:
- Умейте быть открытыми и не бояться конкуренции. Есть 100% ТКО, образующихся в стране. 93% из них увозится на свалки и полигоны. И только 7% сейчас идёт на переработку. Не потому, что 93% непригодны для утилизации, а потому, что эти 93 % просто никто сейчас не может обработать. Большинство переработчиков сидят в своих «коробочках», делают небольшую часть работы и на этом всё. А в стране есть колоссальный объём вторресурсов, которые можно переработать во вторсырьё. Работы, отходов, клиентов, в конце концов рынка абсолютно точно хватит всем.
