- В целом сейчас без особых изменений, поскольку наш бизнес не зависит от импортно-экспортных или валютных рисков. Мы всегда покупали отходы за рубли и продавали гранулу в России российским потребителям также за рубли. Валютные риски касаются только закупки оборудования, комплектующих и запасных частей для оборудования.
Мы уже несколько лет производим оборудование сами, это наше второе направление в бизнесе. Многолетний опыт в переработке показывает, что турецкое, азиатское и европейское оборудование не идеально и это никак не зависит от его стоимости. Нет никаких гарантий, что, купив самое дорогое оборудование, оно будет работать как часы. Поэтому мы еще в 2015 приняли решение и начали производить оборудование самостоятельно, опираясь на лучшие европейские разработки и технологии. На сегодняшний день мы производим собственные линии мойки, шредеры, линии гранулирования, а также комплексы физико-химической очистки промышленных стоков. Часть компонентов мы закупали в Европе. В нынешней ситуации перестроились на поставки из Китая и Беларуси, а также расширили собственный парк металлообрабатывающего оборудования.
Что касается объемов переработки, то они не упали, спрос на вторичную гранулу высокий. С другой стороны, на рынке тенденция к уменьшению количества отходов, и они, к сожалению, дорожают. Отчасти это связано с приостановкой деятельности некоторых предприятий. Например, Икея, МакДональдс и это только предприятия на слуху, но есть много других, менее известных организаций. Поэтому отходов полимеров стало меньше и цена сразу подросла. Тем не менее, нам пока удается удерживать требуемую маржинальность и обороты. Пока все в рабочем состоянии, но если у экономики начнутся системные проблемы, то и на нас это сразу отразится.
- С учетом нынешней ситуации, советуете ли Вы вкладываться новым игрокам в проекты в области утилизации и рециклинга?
- Конечно, да. Потому что население мира растет и потребление увеличивается. Отходов будет только больше и проблема рециклинга не решена не только у нас, но и во многих даже развитых странах, где 80 % просто уходит в страны Юго-восточной Азии. Это было решение, которое работало 30-40 лет, и которое, теперь постепенно меняется. Потому что многие страны-импортеры теперь отказываются их принимать, возникает необходимость развивать сферу обращения с отходами внутри стран отходообразователей. В итоге эта отрасль будет развиваться и у нас, и в развитых странах, и в странах третьего мира. Это перспективный бизнес. Будут появляться новые технологии, новые способы работы с отходами. Здесь есть пространство и для инноваций, и для изобретений, и для бизнеса на существующих решениях. Этим стоит заниматься.
- Расскажите, как все начиналось, почему Вы решили заниматься именно этим направлением и какое место на рынке вы сейчас занимаете?
- Мы работаем с вторичным сырьем с 2000 года. Многие предприниматели, занимавшиеся торговлей в 90-е, после кризиса 1998 начали заниматься производством, такой был тренд. Тогда и мы стали производить гофрокартон и впервые вышли на рынок макулатуры, увидели, что это живое интересное направление, с которым можно работать. Таким образом до 2008 года мы поставляли ежемесячно около 10 000 т. макулатуры на основные комбинаты в России, а также в страны бывшего СССР. В ходе деятельности начинали появляться крупные игроки, объем рынка увеличивался и вместе со всем изменялись маржинальность и импортно-экспортные правила. Мы заметили, что вдобавок к макулатуре шли и полимеры, так и была открыта еще одна ниша отходов - полимерных. В то время было раз в 10 выгоднее заниматься полимерами, но и объем был значительнее меньше, чем в макулатуре. Сопоставив все за и против, с 2009 года решили, что нам интереснее будет работать с полимерами. Начиналось все с простых агломераторов и чистого сырья, потому что особой борьбы за сырье не было. Но со временем объемы качественного материала начали уменьшаться и потребовалось новое техническое оснащение. С 2014 года появились новые моечные комплексы и продвинутые линии экструдирования. В итоге, в 2017 году мы построили первую очередь завода Рециклен в Калужской области, а через 2 года вторую.
Сейчас наши производственные мощности перерабатывают 1 200 т в месяц. Сырьем являются сильно загрязненные полимеры ПЭНД и ПЭВД с мусоросортировочных комплексов, но есть и чистое сырье со складов и распределительных центров. Также небольшую часть получаем по программе РСО. На выходе Рециклен производит вторичную гранулу до 30 наименований полиэтилена и немного 10-20% полипропилена. Свою гранулу отправляем разным предприятиям из упаковочной, строительной, трубной отраслей для производства готовых изделий из полностью вторичного сырья, либо с применением первичного.
Что касается отрасли, то сейчас многие игроки имеют свою узкую специализацию. Если раньше все перерабатывали всё, то сейчас у каждого своя ниша. Например, переработка ПЭТ — это совершенно другая бизнес модель, как со стороны поставок, так и со стороны реализации. Поэтому полиэтилен и полипропилен это два направления, которыми мы занимаемся.
- А в каких регионах Вы представлены и где Вы собираете сырье?
- Мы закупаем сырье практически по всей стране, от белорусского Бреста до Новосибирска и от Мурманска до Севастополя.
- Впечатляет! Вы работаете только с юридическими лицами или у физических лиц тоже принимаете?
- Мы работаем с юридическими лицами, потому как работа с физическими лицами требует создания инфраструктуры, это скорее отдельный сегмент коллаборации бизнеса и государства с муниципальными органами. Это больше про сбор вторичного сырья от населения: приемные пункты, специальные места складирования, разъяснительная работа. Здесь необходимы субсидии от государства либо его участие в иной форме, и должен быть широкий охват, потому что очень маленькое участие в объеме сбора каждого конкретного гражданина, а усилий на этого гражданина нужно потратить много. Мы же завод-переработчик, промышленное предприятие, которое получает в день, по 40-50 тонн сырья и у нас нет возможности работать с отдельными домохозяйствами, мы должны работать только с многотоннажными поставщиками вторсырья, которые у себя уже аккумулировали определенный вид отходов.
- Евгений, у нас в Ассоциации есть разные компании, которые специализируются в том числе на сборе и обработке. Готовы ли Вы к сотрудничеству с теми, кто может под вас консолидировать объемы от физических лиц?
- Да, конечно, мы готовы к сотрудничеству. Я думаю, со многими мы уже и сотрудничаем: там, и Убиратор, и Собиратор и еще компании по сбору у населения. Мы работаем с ними, со всеми в контакте, и готовы взаимодействовать с новыми.
- Какие есть препятствия на пути организации этого сбора от физлиц? Основной посыл от коллег по цеху - это то, что НДФЛ очень сильно препятствует организации сбора. Так ли это?
- Сразу оговорюсь, мы не занимаемся этим на ежедневной основе, это не наша ниша. Мы промышленное предприятие, не работающее с физлицами. Какие там сложности? Не только НДФЛ, но и непрозрачность финансовых потоков, в целом, это одна из «болячек» нашей отрасли. Многие потоки до сих пор не прозрачны, есть оборот наличных, непонятные источники отходов, непонятные источники оплаты этих отходов. Обеление, легализация всех этих потоков, как сырья, так и расчетов за него пока оставляет желать лучшего. Наверное, здесь надо идти к уменьшению преград: и НДФЛ, и НДС, и социальных. Всё это обнулить, чтоб люди были заинтересованы не выкидывать отходы, а нести и сдавать. Я думаю, государство и общество от этого только выиграют, потому что налогов от этой деятельности, собирается минимум, а препятствие широкой заинтересованности в сборе вторсырья есть.
- А если говорить о B2B модели, когда Вы работаете с юрлицами. В этом направлении какие сложности и препятствия есть, чем мы, как Ассоциация можем Вам помочь, и как государство может помочь?
- Здесь есть один ключевой момент, ради которого стоит объединять усилия. Это не только мое мнение, это мнение и других крупных переработчиков, этот вопрос мы много раз обсуждали. Он заключается в следующем, объясню на примере: есть распределительный центр, или есть сетевые продуктовые магазины, которые накапливают огромные объемы вторичных отходов, и эти отходы они никогда не выкидывают и не списывают. Они накапливаются по нулевой цене, но их всегда продавали и всегда имели от этого хороший дополнительный доход. Настолько большой доход, что одна из таких сетей построила завод по переработке собственных отходов в гранулы, с объёмом линии до 2 тысяч тонн отходов в месяц. Отходы продаются в рамках аукциона тому, у кого больше ставка. И это ключевой момент: сетевые магазины должны продавать отходы только лицензированным переработчиками, имеющим собственное оборудование, имеющим всё необходимое технологическое оснащение для качественной безопасной переработки этого отхода в дальнейший продукт. Можно это делать по регионам, можно не делать - во многих странах такой опыт есть, например, в Италии. Там есть такая Ассоциация, объединяющая переработчиков, и, если я зарегистрирую компанию в Италии и захочу там перерабатывать, я не смогу купить отходы, не являясь членом этой Ассоциации. Я не смогу ни у кого купить отходы. А у нас отходы может купить просто тот, кто даст больше денег. И отсюда на рынке присутствует масса посредников, не имеющих никакого оборудования, которые просто покупают и продают отходы, задирая при этом цены.
- Да согласен, это серьезная проблема. Я, как президент Саморегулируемой организации, тоже вижу одним из решений такой проблемы - создание саморегулирования. Мы в эту сторону движемся. Но честно Вам скажу, что это очень непростая история по многим причинам, но отходы, особенно если они подпадают под классы опасности и под необходимость получения лицензий, должны перерабатывать лицензированные переработчики. За это мы боремся, и тут мы с Вами совершенно точно солидарны.
- Эта задача на всероссийском уровне кажется глобальной и непосильной. Но все мы в Ассоциации можем попробовать сделать пилотный проект на примере одного региона. Например, Калужская область. Пусть нас поддержат необходимые Министерства и запустят пилотный проект. Что все образователи полимерных отходов по Калужской области должны сдавать их только лицензированным переработчикам. Мы со всем объемом справимся.
- Инициатива интересная, давайте пробовать. Скажите те виды отходов, о которых мы говорим, требуют ли они лицензирования, или это безлицензионные виды отходов?
- В том то и дело, что сетевые магазины всегда говорят, что это отход V класса - они не обязаны продавать лицензированным компаниям. Именно отходов V класса много, это промышленные объёмы, сотни тысяч отходов в месяц. Т.е. это объемы для предприятий нашего уровня.
- О конкуренции с компаниями, которые практически в гараже, на коленке занимаются какой-то переработкой, не имея лицензии. Скажите, пожалуйста, насколько это серьезная проблема и с какими сложностями Вы сталкиваетесь по этому поводу?
- Я бы здесь немного уточнил. Не хочу давить этим никаких переработчиков, занимающихся переработкой даже на коленке. Любые компании или индивидуальные предприниматели, занимающиеся переработкой, имеющие цех, оборудование - должны иметь возможность и шансы развиваться, расти. Основную «нездоровую» конкуренцию составляют перекупщики, у которых нет никаких мощностей. Именно они скупают и перепродают очень большие объемы сырья. Не имея цеха, штата, производства, готовы за полрубля работать, тем самым задирая цену. Они скупают объем и перепродают его с минимальной маржой, увеличивая цены для переработчиков, которые имеют заводы, большие комплексы оборудования, и для тех, кто в маленьких цехах имеет небольшое оборудование, но всё равно занимается переработкой, и несёт затраты. Поэтому, вернемся к Италии, где можно вступить в Ассоциацию и получить доступ к отходам, но к переработчику приезжает аудиторская группа и проверяют все от оборудования до сотрудников. Нет возможности в эту Ассоциацию вступить перекупщикам. Они отсекли посредников и тем самым своим переработчикам обеспечили загрузку предприятий.
- Не простую тему мы затронули, здесь единственный механизм - это механизм экономический. Запретительные меры хороши, когда ситуация уже развита. Сейчас отрасль находится в неразвитом состоянии, любого переработчика сейчас нужно поддерживать, в т.ч. его сырьевую загрузку. Кстати, о загрузке сырьем - насколько процентов загружены ваши мощности?
- Мы оцениваем ее на 70%.
- Что является основным препятствием, чтобы загрузить их на 100%?
- Мы не конкурируем за дорогое сырье, мы содержим большой штат закупщиков, которым поставлены жесткие задачи по цене, и мы не покупаем очень много дорогого сырья, проходящего мимо нас по каналам перепродажи, которое закупают другие, может новички, которым некуда деваться. И эти новички постоянно вымываются с рынка, 50%: купили дорогого сырья, произвели гранулу, продали и, как говорится: “Покупали веселились, посчитали прослезились”. Таких случаев на рынке бывает очень много и предприятия разоряются, уходят с рынка, появляются новые, которые считают, что здесь всё просто: вот отходы, вот их некуда девать - я сейчас приду, всё переработаю-заработаю, а на самом деле здесь требуется очень жесткий учет, калькуляция затрат, и маржинальность здесь, такая, «боевая». И как в любом нормальном бизнесе, за маржинальность и процент от прибыли нужно бороться. Просто так здесь уже ничего не зарабатывается, давно.
- Скажите, пожалуйста, а работаете ли Вы с расширенной ответственностью производителя?
- Да, мы работаем, на 20% наших объемов мы выдаем акты утилизации предприятиям, которые к нам обращаются, в качестве замены уплаты экосбора.
- Видите ли Вы в механизме РОП возможность развития отрасли?
- Да, это рабочий механизм. Если бы он еще шире работал. Получается, что 80 % наших объемов не востребованы производителями. Почему? Есть явные причины, потому что на рынке, есть много «бумажных» утилизаторов.
- Что этот термин означает?
- Часто это фиктивные компании с каким-то оборудованием, по документам представленные как утилизаторы целого спектра отходов. На самом деле это оборудование ничего не делает, но по документам оно работает. Эти компании предлагают утилизацию с дисконтом, например, 90%.
- Если говорить о производстве оборудования, не является ли это помощью вашим же конкурентам?
- Для нас это сразу было отдельным направлением бизнеса. Да, продаем, в т.ч. и компаниям, которые являются нашими конкурентами в части утилизации отходов, но это участники рынка - только они и могут покупать наше оборудование. Во-вторых, мы изначально нацеливались и до сих пор нацеливаемся, даже при изменении геополитческой ситуации, на внешние рынки. Т.е. любой производитель оборудования в мире, что в Китае, что Европе, в Тайване - они все нацелены, и работают и на внешний рынок, и на внутренний. Мы также работаем на внешние рынки, и у нас уже сейчас есть успешные продажи: несколько комплексов переработки установлены в странах СНГ. Мы плотно сотрудничаем с ними и в январе запустили новый полный комплекс водоочистки.
- Т.е. если вы не боитесь продавать оборудование своим конкурентам, считаете ли Вы, что рынок широк и всё равно места хватит всем?
- По оборудованию мы нацелены и на российские и на внешние рынки. Мирового рынка хватит всем.
- А российского?
- И российского тоже хватит. Парадоксально другое: не мы боимся продавать оборудование нашим конкурентам - наши конкуренты боятся покупать наше оборудование у нас. Потому что они какой-то подвох в этом видят.
- Опытом и честной работой производителя оборудования подтверждается, что Вы действительно качественные: и с точки зрения экономики, и с точки зрения технических решений.
- Да, это всё долговременные задачи, и стратегия развития нашего машиностроительного предприятия тоже долговременная - это не какой-то супердоходный бизнес, нам просто интересно заниматься двумя направлениями: переработкой и производством оборудования.
- С началом программы раздельного сбора стало ли проще получать сырье?
- Я думаю программа работает, наращивает обороты. Для нас особо ничего не изменилось, мы с этим сегментом сталкиваемся в наименьшей степени, потому что, как я ранее говорил, мы сотрудничаем с многотоннажными накопителями отходов, профессиональными участниками рынка, с которыми мы можем взаимодействовать на постоянной основе – условно фура за раз. Но с РСО мы работаем, что-то получаем. В нашем объеме не больше 5%, а может быть и меньше.
- Давайте тогда перейдем от сырья к продукции, которую Вы получаете. Есть ли проблемы со сбытом продукции?
- Проблем со сбытом продукции нет. Как обычно, во многих бизнесах цель не в том, чтобы продать, - цель в том, чтобы продать дорого. А чтобы продать дорого, нужно произвести более качественный продукт, заточенный под определенного покупателя, под его нужды и параметры. Поэтому мы перерабатываем только лишь полиэтилен высокого и низкого давления, но спектр гранул может быть до 30 наименований. Потому что каждое из этих наименований заточено под определенного клиента, по его техническим и ценовым характеристикам. Гранула в продажной цене – это не одна гранула, условно говоря по 100 рублей, это 30 видов гранулы с разными техническими характеристиками (по коэффициентам текучести расплава, цвету, плотности, марке и цене). То есть эта гранула может стоить 70 рублей, а может стоить 150 рублей.
- Ваш продукт конкурирует с первичной гранулой. Насколько это сложно?
- Достаточно сложно, потому что потребности и ожидания наших покупателей постоянно растут. Это выглядит следующим образом: потребители хотят, чтобы вторичная гранула была однозначно дешевле первичной на 15, 20 или 30 даже процентов, но при этом чтобы она была по своим характеристикам не хуже первичной. В итоге мы находим компромиссы. Производственный персонал наших покупателей учится работать со вторичной гранулой, и делает это успешно. И при этом вторичная гранула дешевле первичной. Для наших покупателей это фактор экономии и оптимизации производственных затрат.
- Рынок очень волатилен, и бывают ситуации, когда «первичка» становится дешевле «вторички». И для Вас, как для производителя, который должен производить и продавать постоянно – это большая проблема?
- Такие моменты случались по ПЭТу, может еще где-то. В нашей нише по полиэтиленам такого не случается. Были какие-то моменты, когда цена была плюс-минус одинаковой, но это было крайне редко, не так длительно. По вторичным полиэтиленам в основном вторичная гранула дешевле первичной. Хотя бы на 10-15%.
- Но есть отрасли утилизации, в которых производимой продукции очень сложно конкурировать с первичкой. Соответственно, мы, как Ассоциация, выступаем за то, чтобы со стороны государства были стимулы для производителей использовать вторичное сырье. Уже есть подвижки – в новом постановлении Правительства как раз упоминается о том, что будут стимулировать производителей применять вторичное сырье (в том числе и гранулу). Но пока это не заработало. Насколько вы видите это действенным механизмом и поможет ли это вам и другим переработчикам?
- Конечно, стимулирование спроса на вторичную гранулу – будет мощнейшим толчком к развитию отрасли утилизации. Если правильно организовать, настроить, то это может заменить другие виды субсидирования. При создании спроса на вторичное сырье наша индустрия под это быстро подтянется.
- Расскажите, пожалуйста, о вашей социальной активности. Поддерживаете ли Вы какие-то волонтерские движения, что делаете в области благотворительности?
- Есть такой проект в Калужской области – помощь детям-сиротам и проект «Добрые крышечки». По детским садам и школам собирают крышечки от бутылок, как вторсырье. Они сразу столкнулись с такой проблемой, что у них никто не брал это на переработку. В итоге, мы с ними договорились, хотя нам это не выгодно, но мы работаем. Платим выше рынка и эти деньги идут в фонд помощи сиротам. Раз в несколько месяцев они привозят нам на легковых машинах крышечки, собранные детьми, мы их перерабатываем и передаем деньги в фонд. То есть, с одной стороны, это, конечно, не благотворительность – нам привезли сырье, и мы за него заплатили, но мы все понимаем, что это сотрудничество ради добра.
- Завершающий вопрос. Почему Вы вступили в нашу Ассоциацию, зачем она вам нужна?
- Нам нужно объединять усилия. Потому что мы, на ежедневной основе занимаясь бизнесом и производством, не имеем физически возможности углубленно заниматься проблематикой отрасли в целом. А если мы не будем этим заниматься, если не будем создавать под себя работающие правила игры, то для нас их создадут те, кто этим делом не увлечен, и наверняка эти правила не будут работать ни на благо бизнеса, ни на благо общества, ни на благо государства. Поэтому мы должны объединять усилия и создавать такие правила существования и развития бизнеса по обращению с отходами, которые будут идти всем на благо.
- Спасибо!
